«Кино — это живая вещь»: Никите Михалкову — 80 лет
. Что режиссер говорил о кино, популярности и женщинах в разные годыНиките Михалкову исполнилось 80 лет: вспоминаем яркие высказывания режиссера
Никита Михалков, 2024 год
Режиссер, актер и телеведущий Никита Михалков отмечает 80-летие. Его киноработы получили мировое признание, что подтверждают премии «Золотой лев» Венецианского кинофестиваля (1991, «Урга — территория любви»), Гран-при Каннского кинофестиваля (1994) и «Оскар» (1995) в категории «Лучший фильм на иностранном языке» за «Утомленные солнцем». На родине его фильмы отмечены многочисленными наградами и пользуются народной любовью.
Будучи ярким актером, Михалков привнес в советский и российский культурный код ярких персонажей, чьи реплики разошлись на цитаты. Коля из «Я шагаю по Москве», Алексей Устюжанин в «Сибириаде», сэр Генри Баскервиль в «Шерлоке Холмсе», комбриг Котов из «Утомленных солнцем», проводник из «Вокзала для двоих», Паратов из «Жестокого романса», Михалыч из «Жмурок», Пожарский из «Статского советника» и старшина присяжных в «12»... — вот лишь малая часть запоминающихся ролей Михалкова.
Взгляды артиста на искусство, талант, популярность, семью и женщин вспоминаем из его высказываний.
О семейной «корневой системе»
«Во мне никогда не исчезало чувство происхождения. Даже тогда, когда я не понимал, что оно существует. Я ощущал его как шум жизненных соков в дереве. Будто наведенные токи какие-то, источник которых — в далекой дали. Мама, отец, дед, вся жизнь рода в веках… это корневая система, которая удерживает твои ветви, и ты можешь оборачиваться ими в любую сторону света. Наверное, это и есть иммунитет… Это очень важно. Ты знаешь, что можешь гнуться под переменчивым ветром, и леденеть в зимнюю стужу, и даже отлетать по осени желтым листом. Но это главное всегда с тобой. Ты знаешь, что ты есть. И ты не один».
Поэту Сергею Михалкову 90 лет. Его младший сын Никита, жена Сергея Михалкова Юлия, Сергей Михалков и старший сын Андрей Михалков-Кончаловский, 2003 год
О выборе профессии
«Никогда не возникало вопроса, кем я стану… Родители совершенно не влияли на мой выбор. Не поощряли, не запрещали, так что я не могу поведать душещипательную диккенсовскую историю: как пробивался, страстно желал, а не давали, по морозным улицам босиком бегал… Конечно, приятно иметь в запасе такую историю. Но у меня все было немного прозаичнее. Я занимался, что для юного человека более естественно, сначала актерским делом, а потом уже и режиссурой. Учился музыке. К сожалению (может быть, и к счастью), музыканта из меня не получилось, но то, что я учился музыке, мне очень много дало».
О музыке в кино
«Для меня музыка — все, что звучит. Я ощущал и раньше, но формулировку вычитал у Михаила Чехова: любое искусство пытается быть похожим на музыку. Музыка для меня — дыхание листвы, песня проводов, дрожание чашечки в руке. Слово — тоже музыка. Когда я репетировал Чехова в итальянском театре, я ничего не мог добиться от актеров, пока не предложил им не говорить, а — петь. И как только один вообразил себя контрабасом, другая — флейтой, все ожило и стало естественным. И это просто спасло спектакль <...> Поэтому я стараюсь во всей партитуре фильма исходить из этого «заметно незаметного» звучания».
Съемки фильма «Очи черные», режиссер Никита Михалков и исполнитель главной мужской роли Марчелло Мастрояни, 1986 год
Об отношении к популярности
«Очень важно, как сам актер относится к своей популярности, к славе, если хотите. Один ими упивается и часто теряет контроль самооценки. Для другого главным является сама работа, творчество, а к остальному относится, как писал А.С. Пушкин: «Что слава? — Яркая заплата на ветхом рубище певца». Но убежден, что творческое долголетие именно у тех, кто не считает свой талант своей собственностью, а считает себя только проводником между Богом, который его этим талантом одарил, и всеми остальными, кто его не имеет. Тот, кто эксплуатирует свой талант только для того, чтобы слаще есть и мягче спать, может не заметить, как талант его покинет, и в своих неудачах он будет винить кого угодно, кроме себя самого».
Никита Михалков на презентации своей книги «Территория моей любви» на 37-м Московском Международном кинофестивале, 2015 год
О том, чего не хватает в современном кино
«Кино — это не только мотор и стоп, это все остальное, что помогает актеру максимально раскрываться. Это и умение виртуозно владеть своим техническим аппаратом, что я в последнее время редко наблюдаю в молодых актерах. Если не начать заниматься этим вопросом, мы будем еще долгое время видеть на телеэкранах сериалы, в которых пустые, как барабан, актеры плачут, а по щекам текут гроздья глицериновых слез».
«Идет падение престижа режиссерской профессии, потому что возможность снимать на любом носителе дает некоторым ощущение, что это уже и есть кино. Но режиссер — серьезная профессия, требующая знаний, умений, понимания рисунка. Новые информационные возможности, безусловно, сильно развивают кругозор человека, пытающегося заниматься кино. Но, с другой стороны, они же лишают его понимания истинной ценности кинематографа. Все кажется слишком уж легким. А это мешает думать».
«Жан Ренуар как-то сказал, что единственное, что он мог принести в этот мир, жестокий, нелогичный, — это свою любовь. Ему в тот момент было 80 лет. Вот и все. Это то, чего сегодня нет. Речь не о любви мужчины к женщине или мужчины к мужчине, а о сострадании. Я могу ненавидеть то, о чем рассказываю, но я не смотрю на своих героев сверху вниз. Это то, что делал Достоевский. Сейчас, к сожалению, этого нет не только в кино, но и в жизни».
О престижности премий в нынешнее время
«К сожалению, сейчас на второй, третий, пятый план уходит качество фильмов, и поиски смыслов, и глубина поднятых вопросов, и качество ответов на эти вопросы. Общая тенденция, по которой развивается «цивилизованный» мир, диктует те критерии, по которым оценивается художественное произведение. Когда банан, приклеенный скотчем к фанере, выдается за художественное открытие и продается за $1,5 млн, обсуждать Сурикова или Рембрандта нет смысла. К сожалению, этой участи не минули ни кинематограф, ни театр».
Никита Михалков, обладатель приза американской киноакадемии «Оскар» в номинации «Лучший иностранный фильм» за историческую драму «Утомленные солнцем», и его дочь Надя, исполнительница одной из главных ролей, 1995 год
Об использовании ИИ для «воскрешения» актеров
«Я считаю это преступлением. Это значит, что, допустим, абсолютно бездарный человек, к которому Сергей Бондарчук, или Михаил Ульянов, или Нонна Мордюкова никогда бы не пошли сниматься, при помощи искусственного интеллекта могут создать их внешние образы и, будучи в абсолютной безопасности от возможности получить от них в глаз, использовать их в интересах своей бездарности. А следовательно, через какое-то время для современного зрителя эти великие в прошлом артисты станут теми, кого из них сделают те, кто даже права не имеет произносить их имена. Я уже не говорю об уважении к их творчеству, памяти, к их родственникам, детям, внукам. Более того, это вообще в результате может привести к исчезновению актерской профессии».
О конкуренции с Голливудом
«Почему мы должны быть на кого-то похожими? Мы своими руками похоронили интерес нашего зрителя к нашему кино, к нашей культуре, к нашей литературе. <…> Сколько мы ни делали кино, похожее на их, оно всегда было хуже. Но мы забываем, что, например, Сергей Герасимов снял «Тихий Дон» и это великая картина. И они никогда такой картины снять не смогут. Мне даже не любящий меня зритель никогда не простит, если я сниму голливудскую картину. Нам мало нашего зрителя — 140 млн человек? А что, Ван Дамм лучше Гармаша, что ли? Ну кто из наших актеров, достигнув успеха здесь, уехал туда и стал кем-то?»
Никита Михалков и Брэд Питт на открытии Московского международного кинофестиваля в кинотеатре «Пушкинский», 2013 год
Чем отличается кино от фильма
«Я не могу назвать кинематограф [Эльдара] Рязанова словом «кино». Это для меня не кино. Кино — это пластика. Кино — это живая вещь. Хит Рязанова — это «С легким паром», где совпало все с точки зрения замечательной драматургии и очень хорошего исполнительского мастерства. Скорее я бы отдал предпочтение слову «фильм». Но если вы хотели бы меня понять, когда я говорю про кино (кино — это дыхание, кино — это музыка), я называю кино — Вirdman, «Крестный отец» — это кино. <…> Оно наполнено той образностью, которую нельзя потрогать руками».
О паузах
«Пауза — это термоядерная концентрация энергии, это также правильное распределение той самой энергии. Минута паузы, совпадающая с минутой в зале, — это мощный концентрат. Чем длиннее пауза, тем больше эффект от произнесенного слова, но на паузу нужно иметь право. Многие режиссеры думают, что если будет длинно, то это будет Тарковский. Ни фига… Сегодня артхаусные режиссеры дают команду актерам ходить возле забора. Ну и ходит тупо парень туда-обратно вдоль забора, а это не что иное, как шифрование пустоты. Мы должны заниматься влиянием на зрителя, а если мы его не заставим это сделать, он будет зевать и смотреть на часы».
Никита Михалков в спектакле «12» в рамках фестиваля Олега Лундстрема в Забайкальском краевом драматическом театре им. Н.А. Березина, 2022 год
Об отношении к критике
«С интересом ее читаю. Если критикуют, обсуждают, значит, я еще интересен. Это — раз. Два: живая реакция людей всегда стимулирует. Ну а в-третьих, я абсолютно не чувствую груза сделанного мною в кинематографе, а потому ощущение самодостаточности меня не преследует. Мне интересно работать дальше, а не жить прошлыми победами. Каждая картина для меня — будто улетевшая в бездну космоса. Когда автор отпускает свои работы, он не может относиться к ним как собственник».
О мечте
«Моя мечта — не потерять мечту, не потерять интерес вообще — к чему бы то ни было. Это очень важно — не устать от жизни. Это тоже одна из черт самовоспитания и самоограничения. Был эксперимент с одной мышкой: ее подключили и показали — вот кнопку нажимаешь и получаешь удовольствие физиологическое. Сначала она нажимала один раз, потом два, потом пять, а потом она просто в эту кнопку уткнулась и подохла. Надо просто не превратиться в эту мышку — это внутреннее самоограничение».
Никита Михалков в вагоне тематического поезда, посвященного Сергею Михалкову, в электродепо «Красная Пресня» Московского метрополитена, 2019 год
Как снять хит
«Самая большая ошибка — снимать фильм, думая о том, как сделать его интересным зрителю и фестивалю. Радость должна быть нечаянной. Сделать картину на злобу дня в надежде, что она будет оценена, потому что будет актуальной, можно. Но за этим не будет ничего того, что божественно, что нельзя потрогать руками. Единственный путь к востребованности — быть самим собой. Я должен увидеть через картину лицо ее создателя. Когда вы придете в кинотеатр, прячась от дождя, и попадете на третью или четвертую часть «Восемь с половиной» Феллини, точно поймете, что это не Сергей Бондарчук. Самая большая ошибка — сделать «как у людей». Гармония — это когда то, что хочешь, совпадает с тем, что можешь. Огромное количество бед из-за того, что люди думают, что могут, потому что просто хотят. Здесь нужно быть очень жестким и уберечь человека от страшной ошибки».
О женщинах
«Всегда — стимул. Огромный креативный стимул. Почти все мои фильмы о женщине. О запретной любви.С одной стороны, как говорится, «баба — она и есть баба». А с другой — такая тончайшая вязь перламутра в отношениях, которые могут ничем не закончиться и даже не начаться, но вот эта разница температур, эта вибрация воздуха между вами, когда даже прикосновений не надо, и все понятно, и уже были друг с другом, хотя вроде бы ничего не было... Мне нравится ставить женщину в тупик. Вдруг двумя словами ты разрушаешь все, что она вокруг себя понастроила, — так изящно и, как ей кажется, неуязвимо...»
«Мои отношения с женщинами не были мучительными. Никогда не было этакой тяги к самоистреблению, детально описанной в русской классической литературе. Думаю, что мои отношения с возлюбленными всегда были взаимны — в том смысле, что если они остывали, то с обеих сторон. Не было ни хлопанья дверьми, ни того, чтобы она возвращалась с чемоданом…»
«[Образ мужчины-победителя] — да, [мой]. Но не над женщиной. Потому что победа над женщиной — это слишком большая ответственность. Ну победил, и дальше что? Искать следующую для очередной победы?»
Никита Михалков с женой Татьяной и дочерью Надеждой на XXII Московском Международном кинофестивале, 2005 год
О славе
«Важна ведь не слава, а отношение к ней: если она тебя меняет, значит, идет не впрок, мешает и разрушает как личность. Другое дело, если это приносит удовлетворение как производное того, что ты делаешь. Наверное, и тут искушение присутствует достаточно сильное, но как-то Господь управил, что на моем самоощущении оно не сказалось».
