«Астрология не работает». Дмитрий Журавлев — о шоу на СТС и проектах VK
. РБК Life поговорил с ведущим о «Натальной карте», фолк-музыке и ТВДмитрий Журавлев — о шоу на СТС и проектах VK: «Астрология не работает»
Дмитрий Журавлев
Новый сезон экстремального шоу «Прятки» стартует на канале СТС 31 августа. Ведущим программы вместо музыканта Егора Крида станет известный по проекту «Натальная карта» Дмитрий Журавлев.
Правила шоу остаются неизменными: в каждом выпуске шесть героев выбирают место для пряток внутри необычной локации. Задача ведущего — после захода солнца за час найти всех участников. В новом сезоне прятаться от Дмитрия Журавлева будут Артем Дзюба, Прохор Шаляпин, Анна Седокова, Надя Сысоева, Евгений Папунаишвили и многие другие артисты.
РБК Life пообщался с Дмитрием Журавлевым и выяснил, что нового ждет поклонников «Пряток», с чем связана популярность шоу об астрологии и эзотерике и где интереснее работать — на телевидении или в интернете.
— Вы стали новым ведущим телепроекта «Прятки» на СТС. Расскажите, что будет в новом сезоне? Чем он будет отличаться от предыдущих?
— Этот сезон международный. Локации, где мы будем играть в прятки, находятся не только в нашей стране, но и за рубежом, в очень интересных местах. Представьте, насколько сложно это было снять. Насколько сложно организовать даже с точки зрения логистики. Проделана огромная работа, и, как мне говорят в кулуарах, получилось круто.
— А по вашим собственным оценкам, получилось круто?
— Я не видел ни первого сезона «Пряток», ни сезона, в котором я участвовал. Не поверите, но мне в некотором смысле запретили.
— Почему?
— Авторы шоу не хотели, чтобы я знал, где все прячутся, видел какие-то идеи, которые применяли другие участники. К тому же мне самому тогда не было бы интересно играть.
— Какая самая любимая, самая необычная локация была в этом сезоне?
— Я – сын учителя истории. И я вообще обожаю все историческое: всю эту древность и места, которые пропитаны прошлым. На меня это производит огромное впечатление. Поэтому мне очень понравился древний замок в Омане. Это замок на скале, он чуть подсвечен, вдали — потрясающий пейзаж. Прям завораживает до мурашек. Плюс там очень мистическая атмосфера, какие-то черепа валяются, и ты от каждого шороха буквально дергаешься. Чуть-чуть страшновато!
Дмитрий Журавлев
Еще отметил бы заброшенную усадьбу в Костроме. Это просто невероятная красота. Насколько же раньше люди умели строить! Было чувство вкуса в выборе локаций. И очень интересное место напротив Михайловского дворца в Петербурге — особняк Кочубея. К сожалению, это муниципальное учреждение, определенные комнаты и отделения там отданы для киносъемок, поэтому некоторые помещения выглядят несколько бутафорно. А вот что-то старинное, медные задвижки на окнах или какой-то камин, курительная комната — вот это вызывает, конечно, восторг.
— Проект подразумевает довольно экстремальные съемки. Много раз приходилось сталкиваться с опасностями?
— За меня мои менеджеры, директора, жена, братья, сестры, продюсеры — все переживали, когда сидели на плейбэке (процесс записи, мониторинга и просмотра отснятого материала. — РБК Life). Был момент, когда я решил спрыгнуть со второго этажа здания. И мне-то было видно, что никакой опасности в этом нет. А вот им казалось в моменте, что я прыгаю куда-то в пропасть. В Таиланде мы снимали в заброшенном отеле, и я решил залезть на балкон. Было очень комично. Вся съемочная группа мне кричала: «Нет, пожалуйста, не надо!» А я в ответ: «Но там может быть Прохор Шаляпин!»
— Бывало прям страшно?
— Страшно было один раз. Мы снимали эпизод в ЮАР, на заброшенном заводе. А это старый ржавый гигантский ангар в пустыне, копи Мории из «Властелина колец» просто, с огромными сталеварными станками, кранами, крюками, котлами высотой с трехэтажное здание. В общем, очень красиво и атмосферно, плюс куча пыли, жарище. И там наверху, под потолком, было что-то вроде вытяжки или воздуховода. А среди участников этого сезона есть Тимофей Зайцев. Я хорошо знаю его, мы уже работали вместе. И у меня возникла мысль, что он наверняка мог повторить кадр из «Крепкого орешка» и спрятаться в воздуховоде: знаете, как герой Брюса Уиллиса, сидит там в белой майке-алкоголичке с зажигалкой и меня ждет. И я полез к этому воздуховоду под самую крышу ангара буквально по трубе. Там было очень высоко. Вся съемочная группа забила тревогу, меня уговаривали повернуть назад. А по правилам прятаться нельзя только за специально огороженной зоной. Эта зона огорожена не была. Пока мне прямо не сказали: «Успокойся, тут точно никого нет» — я от замысла не отказывался.
Дмитрий Журавлев
— Как вас позвали на этот проект? Чья это была инициатива?
— Меня пригласила команда. Мы долго изучали вопрос. Дело в том, что мне нужно было дать согласие и при этом не смотреть первый сезон. Мы обсуждали с ребятами, как в целом можно участвовать в проекте, не понимая толком, о чем речь и в чем концепт. Решили согласиться на пробную встречу. Мне нужно было показать, как я, по сути, играю в обычные прятки. Забавно, что поначалу продюсеры ответили, что я им не подхожу.
— Почему?
— Мне буквально заявили: «Ты слишком умный». Дело в том, что я нашел всех. Но искал-то долго! В итоге ко мне вернулись и позвали на проект.
— Вы также сотрудничаете с другими телеканалами и платформами. Как вам удается совмещать? И насколько жестко сейчас в индустрии регулируются и регламентируются контракты с артистами?
— График забит, скажу честно. До Нового года каждый день расписан. Съемки, записи музыки. Треки выходят регулярно, поэтому много времени уходит на студию. Плюс работа с преподавателем по вокалу, съемки для обложек — очень много материала и контента. К тому же сейчас кино началось! Огромный проект, в котором у меня одна из главных ролей. Я буду играть пекаря Тихона в сказке «Колобок» (оригинальный спин-офф в рамках сказочной франшизы «Последний богатырь». — РБК Life). Подготовка шла на протяжении последних двух месяцев. Помимо занятий с репетитором по театральному мастерству я еще и увлекся выпечкой! У меня вся лента в соцсетях — «смотрите, как делают хлеб на закваске», «смотрите, какой новый рисунок лезвием я придумал!» Жена уже прямо предъявляет, что я с ума сошел со своим хлебом. У нас мука по всему дому. Зато вкусно — вы не представляете. И запах как будто из детства.
Дмитрий Журавлев
— А с точки зрения контрактов как удается лавировать? Все-таки каналы живут в жесткой конкуренции.
— Мне кажется, это выдумка. Я такого не замечал. Все очень дружественные. Все легко проходит, и со всеми можно договориться.
— Одно из культовых ваших шоу — «Натальная карта», в котором вы вместе с соведущей Олесей Иванченко разбираете натальную карту гостя, причем вы выступаете в роли скептика. Программа — одно из самых популярных шоу VK. Как вы считаете, чем был обеспечен этот успех?
— Мне кажется, сработала невероятная органика между мной и Олесей. Мы очень простые: она из станицы, я из деревни. И нас, как Олеся говорит, звезды свели. Причем у нас нет какой-то задачи, как у многих других шоу, которые добиваются успеха, «сесть» на собеседника, как-то его поддеть, уколоть и так далее. Мы в дружеской форме веселимся, играем в обычную настольную игру.
— Вы действительно не верите в астрологию? Или это ваша роль в шоу?
— Честное слово, не верю. В это невозможно поверить. Когда мы запускали «Натальную карту», я начал этим глубже интересоваться. Читать, смотреть видео, лекции, различные исследования, эксперименты. Благодаря этому я окончательно понял, что, к сожалению, вся эта астрология действительно не работает. Ну представьте, просыпаюсь я утром и заявляю: «Не поеду сегодня на интервью, потому что звезды говорят, что у меня неблагополучный день». Но на интервью ехать надо, и звезды на это никак не влияют.
Дмитрий Журавлев
— Бывали ли на съемках моменты, когда вы были готовы пересмотреть свою скептическую позицию?
— Вся эта эзотерика, астрология, таро и так далее имеют процент исполнения 50 на 50. Конечно, если бы не сбывалось ничего совсем, никто бы не верил. У нас бывали случаи, когда гости присылали сообщения: «Вот мой прогноз совпал! Все идеально!» Олеся всегда очень гордится в такие моменты. И тут выхожу я: «Олеся, а как же насчет вот этого гостя? У которого вообще все по-другому? И вообще ничего не совпало?» И у нее всегда одна реакция: «Не надо, не надо, не говори мне про это ничего».
— Как вы думаете, почему люди в последние годы так активно в это верят? У нас продажи карт Таро бьют исторические рекорды...
— Я могу ответить с продюсерской точки зрения, как человек с большим творческим опытом. Если вы работаете над чем-то, что имеет мейнстримное течение, то, как только это явление становится массово популярным, можно про него забывать. И Таро, вся эта эзотерика — все уже идет на спад. Я надеюсь, все уже поняли, что это все не работает. И я думаю, что тенденция увлечения мистикой сейчас идет на снижение.
— Разные активисты и даже депутаты в последний год периодически выступали за то, что это надо запретить вообще: ограничить рекламу тарологов и астрологов, в целом их деятельность. Вы поддерживаете такие запреты? Или люди сами должны осознать и отказаться?
— Вы же не можете на законодательном уровне запретить по сути настольную игру. Мы никогда не позиционировали себя как какое-то судьбоносное шоу, которое решает за людей, что им делать. Это просто развлекательная программа, которая приносит веселье, радость, смех и немного мистики.
Дмитрий Журавлев
— Вы один из немногих артистов и ведущих, кто полноценно работает и в интернет-шоу, и на телевидении. За чем, на ваш взгляд, будущее? Кто выиграет в этой борьбе digital и ТВ?
— Тут бесполезно гадать. Аудитория есть и там, и там.
— Где лично вам интереснее работать? Где больше драйва, свободы творчества?
— Везде одинаково интересно. Это не зависит от формата или платформы. Чем шоу «Прятки» отличается, не знаю, от тревел-блога в интернете? Практически ничем. Просто телевизор дает основание позвать в программу каких-то звезд, какую-то величину, которая недоступна в интернете. Когда обычные блогеры, которые делают очень качественный контент, но только для интернета, приходят к Эвелине Бледанс с приглашением принять участие, она, скорее всего, не захочет. А когда к ней приходит СТС, это уже определенный уровень. Многие звезды соглашаются именно на ТВ.
— Мечтают ли блогеры, которые активно развиваются именно в интернете, попасть на ТВ? Или все-таки молодое поколение к телевидению равнодушно?
— Я думаю, мечтают. Потому что телевидение тебя определяет как звезду. И дает шанс поработать на огромную аудиторию. Другое дело, что качество формата, качество проекта будет сказываться на твоей популярности. И с точки зрения становления как звезды на телевидении рейтинги того или иного шоу крайне важны. Важно попасть в действительно крутой проект, а не просто передачу, которую никто не посмотрит.
— Одна из ваших ролей — полицейский в сериале «Патриот». С чем, на ваш взгляд, связано повальное увлечение аудитории образами героев-полицейских?
— Только с актерским мастерством людей, которые это играют.
— То есть это не какой-то культ образа?
— Нет, культа образа полицейского я не вижу. У нас много популярных героев-врачей, детективов, психологов. В последнее время в России выходит много самых разных сериалов. У людей есть выбор.
Дмитрий Журавлев
— Вы человек со школой КВН за плечами. Как за последние пять лет изменился юмор на телевидении? Стал ли он лучше, хуже, бодрее или, наоборот, скучнее?
— Я не думаю, что поменялся сам юмор. Просто из-за развития социальных сетей и интернета у нас произошло его размытие. Раньше мы могли два месяца готовить номера, прописывать диалоги и шутки, потом выходить на сцену и разрывать зал. Сейчас, если ты придумал прикол и не выложил его сразу, то завтра этот прикол озвучит кто-то другой. Это уже невозможно удержать в какой-то узде. И в рамках телевидения уже тяжело концентрировать весь этот юмор в рамках одного конкретного шоу. Интернет все перевел на рельсы клипового мышления. Мы потребляем информацию очень быстро. Зрителю достаточно одной шутки, одного короткого ролика — и все, он двигается дальше. А сидеть час возле телевизора, еще и подгадывать время конкретной программы — это уже никому не нужно.
— Вы сами КВН сейчас смотрите?
— Нет, у меня вообще не хватает времени смотреть, что сейчас выходит. Даже в кино. Я понимаю, что, как комику, как юмористу мне нужно за всем этим следить, быть в курсе трендов, понимать, что происходит. Я, честно, пропустил фильм «Субстация» (хоррор с Деми Мур в главной роли, премьера состоялась в рамках основной программы 77-го Каннского кинофестиваля, фильм получил широкий общественный резонанс. — РБК Life). Я понимаю, о чем он, но саму ленту не смотрел. И когда кто-то шутит про «Субстанцию», мне приходится отмалчиваться. Для меня, как для артиста, конечно же, это плохо.
— Какие проекты у вас еще сейчас в работе? Что отнимает больше всего ресурса с точки зрения времени?
— Сейчас больше всего времени занимает кино: репетиции, съемки. Скоро будет деревенский выпуск «Натальной карты». Мы совершили невозможное и привезли шоу в мое родное село Верхняя Колыбелька. Я носился с этим тысячу лет, выбирал образы, декорации. Все чердаки облазил у бабушки. Нашел какие-то прялки, все сам вычистил, поехал на рынок, накупил всяких продуктов, наловил раков, нашел дедовский самогон. Получилось очень душевно. Хотя процесс был невероятно трудным. Это маленькое село, а у нас съемочная группа больше 30 человек. Жара. Мы гримировались в классе школы, где я учился! Спецвыпуск будет в конце августа — начале сентября, очень надеюсь, что зрителю зайдет.
— Какие эксперименты ставите в музыке?
— Я работаю в жанре фолк. Мне нравится записывать такие псевдонародные фолк-поп-песни. Они авторские, но при этом передают и строй, и лексику деревенского стиля — из Черноземья, из Липецкой, Воронежской областей. Хотелось бы записать полноценный альбом — хтонический чуть-чуть, чуть-чуть народный. Есть несколько юмористических песен.
— Фолк — достаточно нишевое и специфичное направление. Кто ваша целевая аудитория?
— Я бы не назвал его специфическим. Посмотрите на концерты, куда ходит сейчас молодежь, и вы поймете, что музыкальная аудитория вся как раз в фолке сейчас. Я рад, что оказался вот в этой точке времени, когда все народное набирает обороты и становится популярным. Зайдите в мои соцсети и пролистайте в самый низ — меня всегда это увлекало. Там есть видео, где я стою в косоворотке и пою народные песни. Я любил фолк до того, как это стало мейнстримом. Но я рад, что это набирает популярность.
