Остров невезения: каким получился триллер «Эдем» с Джудом Лоу
. Сильный актерский состав не смог склеить слабую идеюТриллер «Эдем» с Джудом Лоу вышел в прокат: рецензия Ефима Гугнина
Джуд Лоу в фильме «Эдем»
С 9 октября в российском прокате «Эдем». Триллер, премьеру которого переносили дважды. Режиссер Рон Ховард поместил актеров Джуда Лоу, Сидни Суини, Ану де Армас и Ванессу Кирби на коммунальный «остров невезения», чтобы исследовать тонкости человеческой подлости. Подробнее о фильме рассказывает кинокритик Ефим Гугнин.
1932 год. Немецкая семья Уиттмер — Маргрет (Сидни Суини), Хайнц (Даниэль Брюль) и его сын от первого брака Гарри (Джонатан Титтел) — прибывает на галапагосский остров Флореана. Там уже живет доктор Риттер (Джуд Лоу), философ-отшельник, который сбежал от жестокой цивилизации после Первой мировой войны. Вместе с женой Дорой Штраух (Ванесса Кирби) они обустроили простенький быт: пасут коров, следят за огородом и любимым ослом Бурро. Доктор Риттер параллельно пытается написать манифест, который изменит жизнь всего человечества. Пока не слишком получается.
Собственно, из-за Риттера и прибывают на остров Уиттмеры. Они начитались в газетах о своевольном отшельнике и решили, что жизнь на безлюдном острове — единственный ответ на ужасы послевоенной реальности. Вот только Риттер с женой им не рады: туристы мешают хрупкому покою. Чуть позже на остров прибывает еще и эксцентричная баронесса Элоиза (Ана де Армас) со своей свитой. Она мечтает построить на Флореане элитный отель, но большую часть времени громко занимается сексом и пытается стравить соседей между собой. В общем, всем этим людям на острове будет тесно.
Кадр из фильма «Эдем»
История первых колонизаторов Флореаны реальная, более того, хорошо задокументированная. В 1930-х газеты, действительно, много писали о докторе-чудаке и его буколическом рае. Маргрет Уиттмер и Дора Штраух выпустили две противоречащие друг другу книги о событиях на острове. А в 1934-м авантюрист-миллионер Джордж Аллан Хэнкок даже снял документально-игровой фильм на Флореане, где баронесса Элоиза играла саму себя.
Понятно, почему образ отчаянных поселенцев выглядел таким притягательным для современников. Людям, застрявшим между двумя мировыми войнами, разуверившимся в высоких идеалах, увидевших невыносимую жестокость ближайших соседей, было важно почувствовать, что существует какая-то иная жизнь. Простая, лишенная кошмаров цивилизации, построенная на силе обыкновенной человеческой воли. А вот для следующих поколений история Флореаны символизировала уже нечто совершенно другое: невозможность человека сбежать от своей примитивной, подлой, эгоистичной сущности.
Кадр из фильма «Эдем»
Интересно, что кино по этому сюжету снял именно Рон Ховард — большую часть карьеры он как раз воспевал смелость отчаянных, порой турбулентных и запутавшихся, но искренних в своих стремлениях людей. В «Аполлоне-13» работники NASA спасают переживших аварию космонавтов. В «Играх разума» математик Джон Нэш борется с собственным диагнозом — шизофренией, — чтобы навсегда изменить науку. В «Гонке» два водителя «Формулы-1» сражаются друг с другом в попытке доказать свое превосходство над смертью. А в предыдущем фильме Ховарда, «13 жизней», случайные добровольцы рискуют жизнью, чтобы спасти застрявшую в пещере детскую футбольную команду.
Персонажи «Эдема», казалось бы, должны вписываться в этот героический пантеон. Они тоже бросаются наперекор стихии, покоряют природу, организуют быт на не приспособленном к нему острове. Не хватает им только одного — той самой искренности стремлений. Ховард жестоко деконструирует подвиги первопроходцев-колонизаторов.
Мыслитель Риттер на поверку оказывается бестолковым мизантропом, неспособным вывести ни одну оригинальную мысль: его идеи вторичны, а познания о человечестве ограничиваются цитатами из Ницше и Шопенгауэра. Газеты с придыханием рассказывают о том, как он отважно вырвал себе все зубы, чтобы не допустить распространения инфекции. Но чем дальше идет история, тем очевиднее становится: оголенные десны — не признак мудрости Риттера, а яркий символ внутренней неустроенности. Все сломать, убить, вырвать с корнем — его единственный способ взаимодействовать со сложной реальностью.
Кадр из фильма «Эдем»
Баронесса быстро выдает в себе самозванку-аферистку, не способную ничего создать — только паразитировать на чужом. Ее подручный, Рудольф (Феликс Каммерер), меняет сторону по дуновению ветра. И даже семейство Уиттмер — определенно самые симпатичные персонажи фильма — приплыло на остров не чтобы строить что-то новое, а спрятаться от старого. Разумеется, тщетно: островная коммуна быстро превращается в миниатюру той самой человеческой цивилизации, от которой все пытались убежать. Идеалисты отказываются от принципов при первом намеке на голод, не чураются обмана, кражи и даже убийств.
Разуверившийся в человечестве Ховард меняется и стилистически. Он всегда был хорошим голливудским ремесленником, эдаким мини-Спилбергом с неброским, но эффективным киноязыком. Здесь режиссер вдруг идет на эксперимент, снимает с несвойственной ему экспрессией.
«Эдем» — грязный, часто некомфортно эротический фильм, где даже акт рождения — не маленькое чудо (как было бы, наверное, в любом другом фильме Ховарда), а инфернально ужасающий процесс. Первый в истории флореанец буквально выпадает из обессиленной матери, которая в этот момент пытается отбиться от кровожадных собак. Человеку тут не место, ребенку — тем более.
Жаль только, что вместе со старомодным стилем режиссер потерял умение рассказывать истории, редко подводившее его даже в неудачных работах. В «Эдеме» много любопытных идей и отдельных деталей — вроде того, что самозванная баронесса тут вечно разговаривает с разными акцентами, — но в единую картину они складываются слабо.
Кадр из фильма «Эдем»
Фильм лишен внятного фокуса. Вроде бы это в первую очередь история семьи Уиттмер — не зря именно сторону Маргрет занимает режиссер в ее литературном противостоянии с Дорой Штраух. Но характеры новых поселенцев преимущественно обозначены штрихами. Посттравматический синдром Хайнца выстреливает ровно в одной сцене, про сына с туберкулезом фильм в какой-то момент и вовсе забывает. История Маргрет самая проработанная, но и в ней хватает пустот: то, что она живет в браке по необходимости, лишь проговаривается в паре сцен; а ее развитие из запуганной девушки до фактической хозяйки острова едва артикулировано и происходит где-то на фоне.
Все прочие герои тем более карикатурны, хотя фильм и пытается показать неоднозначность потерянной баронессы и запутавшегося в себе Риттера. Приличные актеры играют на одной ноте, пока сам фильм утопает в утомительных, повторяющих друг друга по смыслу сценах.
Кадр из фильма «Эдем»
Не так давно Рон Ховард появлялся в сериале «Киностудия», где играл вымышленную версию самого себя. По сюжету он снял триллер «Асфальтовый город» — потрясающий фильм с одной-единственной проблемой: в финале режиссер зачем-то добавил невыносимый получасовой «эпизод в мотеле», чтобы почтить память давно умершего кузена.
Так вот, весь «Эдем» выглядит как один большой «эпизод в мотеле». Кино, любопытное темой, но не исполнением. Занятное в контексте фильмографии Ховарда — и совершенно нежизнеспособное как отдельное кино. В сериале персонаж Сета Рогена все же смог убедить Рона сократить скучный эпизод. А вот «Эдем» уже исправить не выйдет.
